Theli - это тебе...



Я лежу на земле, в сердце ранен копьем,

Истекающий кровью олень.

Скоро съедено будет тело мое -

Лишь погаснет проклятый день,

Ну а кости собакам дадут на прокорм,

Тем собакам, что гнали меня...

Можно, я расскажу все, что было, Харон,

На рассвете проклятого дня?



Что ж, вставляй же в уключины весла свои!

Я сегодня один у тебя.

Реку черную лезвием лодки крои -

Поскорей бы забыть, как трубят

Над убитым оленем рожки егерей,

Возвещая удачу свою...

Ну, вставляй же в уключины весла скорей,

И за Стикс вези память мою.



Я был лучшим охотником в наших краях,

Всех удачливей и точней;

Был бойцом, даровавшим забвенье и страх -

Все боялись противиться мне,

И собаки мои лучше всех гнали дичь

И давили, рыча, волков...

Но случилось мне страшное чудо постичь

В тех краях, что уже далеко.

Раз, удачной охоты испивши всю суть,

И потешив друзей с лихвой,

Я от шума и смеха ушел отдохнуть

По тропинке, что вилась рекой.

И в конце тропинки пещера была -

В ней царила влажная тень.

Тень прекрасной казалась, манила, звала

Телесами отдаться воде.



Полумрак меня встретил смехом звеня,

В плеске струй тихо пела свирель.

И звенящей догадкой сразило меня

То, что я, внутрь ступивши, узрел:

Артемида нагая, в окруженье наяд,

Прочь отбросив плащ и копье,

Подставляла, смеясь, золотистым струям

Золотистое тело свое.



Но, меня увидав, нимфы спрятались вдруг,

А богиня во гнев пришла.

И проклятье скатив с золотистых рук

На меня его навела:

Повелела тотчас мне оленем стать,

Здесь, во чреве скалы с водой;

Полыхнула злым взглядом ее красота,

Боль слилась с ее красотой.



Эту боль было не превозмочь -

И я в панике бросился прочь!

...Сквозь чащобу ломился я:

Страх звериный в нутро проник.

Мне помогут мои друзья,

Ведь всегда выручали они!

Я прекрасно знал этот край,

Убежал от стаи волков...

И услышал собачий лай

И надсадную песнь рожков.



Впереди загорались огни

(А мой глаз боялся огня!) -

Там друзья мои... Но они

Не сумели узнать меня.

И друзья мои, закричав,

Окружили меня кольцом.

Диким смехом звериных начал

Сопровождался факел в лицо.



Лучший друг мой швырнул копье -

Затрещало оно, крутясь,

И пробило тело мое,

Проломило ребра шутя:

Прямо в сердце - так было всегда,

Был всегда очень меток он...

Я упал, и успел издать

Лишь один человечий стон.



...Что друзья не могли спасти

Осознал я только теперь.

Ты меня уж, Харон, прости,

Не всесильны боги, поверь:

Боги могут накрасить грим,

Им по силам почти все поменять...

Но узнает всегда, любым,

Под любою личиной мать.